Случай в мозаике судьбы

Случай в мозаике судьбы
Фото: tomskw.ru
Невыдуманные истории

Вы когда-нибудь задумывались о том, как порой один эпизод — будь то случайная встреча, билет на поезд, пустяковое объявление и т.д. — самым неожиданным образом может изменить нашу жизнь? Если бы мы были более внимательны, каждый такой случай считали бы проявлением судьбы.

«Когда состав на скользком склоне…»

Представьте на время атмосферу конца двадцатых — начала тридцатых прошлого века. Жизнь начала налаживаться после тяжелых послереволюционных лет. Хотелось жить легко и весело, страстные ритмы танго и легкомысленные фокстроты, любовь до гроба и недолгие курортные встречи… Атмосфера романов Ильфа и Петрова, и святая уверенность в том, что все будет хорошо!..

Лев Григорьевич как раз возвращался с курорта, когда судьба подарила ему нежданную удачу. Нет, точнее подарила жизнь. У Льва Григорьевича были необыкновенные глаза — редкого фиалкового оттенка, и, как раньше говорили, «с поволокой». И как-то молодая дама лукаво спросила его:

— Сколько стоят эти глаза? Лев Григорьевич в тон ей ответил:

— Эти глаза уже проданы. Навсегда.

Это была правда. Подобно герою сказки Экзюпери, он любил только одну-единственную Розу, и Роза эта была с большой буквы не только потому, что так ее и звали, но и потому, что это была необыкновенная женщина. Забегая далеко вперед, скажу, что пережив мужа почти на половину своей долгой и трудной жизни, она до самой кончины сохранила осанку балерины и поворот головы, как у Майи Плисецкой. Ее могли бы посчитать замкнутой и высокомерной, если бы не добрый взгляд прекрасных голубых глаз, природный юмор и самоирония — качества, которые она сохранила до самого своего ухода. Я считаю подарком судьбы то, что знала эту прекрасную женщину, такие встречаются редко, и мне повезло.

Но в те годы, о которых речь, они оба были молоды, и у них были две прекрасные дочки. Лев Григорьевич работал директором фабрики, и по делам службы ему часто приходилось выезжать в командировки. Из каждой поездки он привозил жене и дочкам какие-нибудь подарки и гостинцы. Только с того курорта вернулся домой с пустыми руками. И когда младшая дочка подбежала к нему, нетерпеливо спрашивая: «Папа, что ты мне привез?», Лев Григорьевич устало ответил: «Себя…».

Там на курортной станции он с трудом достал плацкартный билет на поезд. В первый вагон. Начал уже обустраиваться. Но тут к нему подошла молодая женщина и попросила:

— Я вижу, вы один едете. Понимаете, мы с мужем впервые путешествуем вместе, у него билет рядом с вами, а мне билет смогли купить только в одиннадцатый вагон. Не могли бы вы поменяться со мной? Мы недавно поженились, хочется ехать вместе…

Лев Григорьевич посмотрел на молодую пару. Конечно, одиннадцатый вагон в конце поезда, его всегда трясет больше, но эти двое так молоды и так влюблены…Он уступил.

Ночью поезд сошел с рельсов. Первый вагон был сильно разбит, большинство пассажиров погибли или были ранены…О чем думал в те минуты Лев Григорьевич? Наверное, не только о своей Розе и маленьких дочках… А еще о той влюбленной паре, которая, сама того не зная, спасла его от смерти ценой своих жизней. Он не мог о них не думать…

Уже после той поездки в семье Льва Григорьевича и Розы Юрьевны появились еще дочка Женя и сын Соломон. Мальчик унаследовал глаза своего отца и удивительную самоиронию своей матери. Когда он вырос, у него тоже появились дети, которых он очень любит.

И мне порой страшно думать, что если бы не тот билет в одиннадцатый вагон, который протянула Льву Григорьевичу молодая пассажирка, и который оказался билетом в жизнь — не только для него, но и для его младших детей и внуков, — мы бы никогда не читали замечательных материалов журналиста Соломона Выгона, и в наших газетных кругах не было бы такого понятия, как «школа Соломона». В этой «школе» нет парт и учебников, но каждый, кого учил Соломон Львович Выгон, просто не может плохо работать.

Соломон Выгон пишет всегда просто даже о самых трудных вещах. Но главное условие этой простоты не только мастерство автора, но и преданность профессии, которая часто была и теперь бывает далеко не безопасной. Впрочем, в этом вы можете убедиться сами, поскольку следующая история, которую рассказал Соломон Львович, как раз пойдет от первого лица.

«По тонкому льду»

Об одной командировке в первый год работы в молодежной газете. Дело было в преддверии Первомая. Накануне революционных праздников в редакции всегда мучились — что поставить на первую полосу? И вот стало известно, что в качестве трудового подарка к празднику энергетики протянули через Обь первую высоковольтную линию, соединившую Томский и Шегарский районы, и на мачте Шегарского берега в честь этого поднят красный флаг. Мы сразу загорелись — вот и репортаж на первую полосу, и заголовок напрашивался сам собой — «Флаг на мачте».

Отправили меня. Точно не помню, но было это или 21, или 22 апреля, лед на Оби, по слухам, еще стоял (моста тогда не было, реку переходили по льду). До Оби доехал на рейсовом автобусе, кроме меня было полтора десятка пассажиров. Подъехали и как вкопанные встали на берегу. Было видно, что примерно в сорока метрах от Шегарского берега Оби льда уже нет — чистая вода. Но от берега ходит к кромке льда лодка. Кто-то сказал, что перевозят частники «за рупь с носа».

Какое-то время все стояли, не решаясь сделать шаг, но, наконец, двинулись. Шли медленно. Как-то один за другим стали потихоньку отставать, и я оказался первым. Лед под ногами потрескивал, я невольно начинал выбирать, куда ступить — влево или вправо. Шедшая за мной тетка с огромным чемоданом, все время шипела: «Чо бегаешь? Иди прямо». «Тебе надо — иди сама прямо» — зло подумал я, понимая, что никто вперед не пойдет: все местные, в жертву выбран именно я, городской.

Вспоминая сейчас, думаю — какой же я был дурак! Если не подумал о себе, то почему не подумал о своих детях? Честно говоря, о них только мелькнула мысль, а перед глазами была мама, что будет с мамой, если… И еще хотел в журналисты, пел «трое суток шагать, трое суток не спать»? Вот и шагай. Не помню, как дышал, внутри все сжалось до какого-то острого пылающего комка. (Даже сейчас, рассказывая, чувствую что-то подобное).

Выдохнул только у воды, где ждала лодка. Но она брала за раз по 5 человек. Там была женщина с ребенком, ее посадили первой, но потом как-то оказалось, что все местные залезли вперед, а я попал только в последнюю лодку… Причалили. Вышел на берег — хотелось целовать эту твердую землю — желто-коричневую глину. Достал сигарету, закурил. Слышу — с высокого берега кричат: «Пошла!». Обернулся — река двинулась, лед ломался, льдины наползали друг на друга. Не поверите, тут я понял, как это бывает, когда волосы «встают дыбом»…

Я нашел строителей ЛЭП, полез на мачту, чтобы сфотографировать панораму реки и провода над ней. В ажиотаже забыл надеть перчатки, оставив их в сумке у подножия вышки. Руки от ледяного железа быстро закоченели, но все же я успел сделать снимки и спуститься, под «аккомпанемент» матюгов бригадира: я ведь полез без его разрешения, без страховки. Мог запросто сорваться, а ему отвечать. Впрочем, бригадир быстро оттаял, рассказал все, что мне было нужно.

Но что делать с ценным материалом, как доставить его в газету? Обратной дороги нет, точнее, будет недели через две, когда река очистится, но кому тогда нужен мой репортаж? Говорили, что есть вертолет, который возит фляги с молоком для Дома престарелых, но никто не знал, где его искать, и когда он будет. Однако ночью ударил сильный мороз, река остановилась, и инженер-электрик, с которым я накануне беседовал, сказал, что идет на томский берег с какими-то документами, предложил — мол, если хочешь, пойдем со мной. И я, накануне поклявшийся больше не рисковать, снова пошел по тонкому льду.

Инженер шел впереди, держа в руках длинную жердь, чтобы повиснуть на ней, если провалится. Мне бы тоже такую, но у меня ее не было. Снова жуткое ощущение от потрескивания льда. И я стал мысленно молиться: «Мама, помоги, мама помоги…». Последние метры перед берегом с трудом сдерживал себя, чтобы не побежать, а продолжать идти как бы на ощупь. На берегу реки стояли очередные неудачники, приехавшие на рейсовом автобусе и не знавшие, что переправы нет. На нас с инженером они смотрели, как на идиотов. Да я и чувствовал себя настоящим идиотом — из-за того, что снова рисковал жизнью.

Репортаж «Флаг на мачте» и снимок, который я там сделал, появился точно в первомайском номере. Сейчас я бы не пошел на такой «подвиг» даже за миллиард долларов. Думаю, тогда меня спасло именно то, что я думал о маме, и она это почувствовала, дала мне свою материнскую защиту, которая, как известно, самая сильная. Но маме эту историю я никогда не рассказывал.

Юлия Струкова

 
По теме
Зырянский районный суд Томской области вынес приговор по уголовному делу в отношении ранее судимого 35-летнего сельского жителя.
Все сладко спали, не ожидая беды - МЧС России 29 марта в 4:54 утра на центральный пункт пожарной связи поступил звонок о возгорании входа в тамбур второго подъезда 2-хэтажного брусового жилого дома по адресу: г. Томск, ул.
МЧС России
ПСС спасла 7-летнего ребенка, вытащив его из ямы на Мичурина в Томске - РИА Томск Голубев Михаил Валерьевич © телеграм-канал "Спасатели Томска" Семилетний ребенок упал в земляную яму на улице Мичурина в Томске накануне вечером; после того как очевидцы не смогли вытащить пострадавшего,
РИА Томск
1 апреля с 17:00 до 19:00 и. о. главного врача Центра общественного здоровья и медицинской профилактики Светлана Сергеевна Станкевич проведет очный прием граждан в рамках реализации в Томской области проекта «Открытый прием».
Томский ЦМП
Томская область присоединится к всероссийской акции «Верни герою имя» - Департамент общего образования Всероссийское военно-патриотическое общественное движение «Юнармия» запустило всероссийскую акцию «Верни герою имя», посвящённое 79-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.
Департамент общего образования