Десятки людей выстраиваются в очередь у Камня Скорби. В их руках — листки с именами и фамилиями тысяч расстрелянных в Томской области в годы Большого террора. Люди сменяют друг друга у микрофона, чтобы зачитать скупые строчки из биографий неизвестных им крестьян, врачей, поэтов, грузчиков, учителей и вспомнить вслух родные имена репрессированных дедов и прадедов.
30 октября — День памяти жертв политических репрессий. В этот день в 1974 году заключенные мордовских и пермских лагерей объявили голодовку в знак протеста против политических репрессий в СССР и против бесчеловечных условий содержания в тюрьмах и лагерях. 17 лет спустя в постсоветской России дата обрела официальный статус.
К акции «Возвращение имен», которая проходит одновременно в нескольких десятках городов России и ближнего зарубежья, Томск присоединился в третий раз. Акция началась с «Молитвы памяти» — заупокойную службу о безвинно погибших впервые провел митрополит Томский и Асиновский Ростислав:
«Наша совесть и наш долг заставляют вспомнить тех, кто прошел страшные испытания 1920-30-40 годов. Многих из них нет сегодня — они погибли в годы гонений, не вынесли жестоких условий сталинских лагерей. Многие из них были несправедливо приговорены к смерти, расстреляны. Мы вспоминаем эти имена не только для того, чтобы они не забылись современниками. Мы вспоминаем страшные страницы нашей истории для того, чтобы те события никогда больше не возвратились на нашу землю. В то время удар наносился как по конкретно взятому человеку, по его свободе, по личности, так и в целом по культуре, по традициям нашего народа. В этот день вспоминаются слова одного из тех, кто прошел страшные сталинские лагеря, известного поэта — Анатолия Жигулина :
Мне страшную быль рассказали,
Ее повторить я готов,
Как древние книги сжигали в начале 20-х годов...
...Горели и акты, и святцы,
Сказанья родимой земли,
Так что ж вы наделали, братцы,
Так как же вы это смогли?»
Непрерывное чтение имён длилось четыре часа. Списки репрессированных подготовили сотрудники мемориального музея «Следственная тюрьма НКВД», историко-просветительского общества «Мемориал» и представители Преображенского содружества малых православных братств.
«Я очень благодарен «Мемориалу», который сделал много всего для сохранения памяти в нашей стране, — говорит участник акции Виктор Киселев. — Историческая память должна жить, народ без памяти заслуживает того, чтобы быть рабом. Мой дед был репрессирован. Ссыльный кулак. Попал в поселок Майск. Был председателем колхоза. В феврале 1938 года его арестовали. И в мае расстреляли под Колпашево. Та история — про Колпашевский яр — это история моего деда. Дело было заведено на 125 мужиков — крестьян Томской области. Искусственно созданное дело. Их всех расстреляли почти одновременно.
Можно говорить о гибели миллионов крестьян — они попали под меч, который был в руках у власти с 1929 до 1933 год. Из-за этого мы пережили страшный голод 1932-33 годов, голод после войны. И все годы советской власти — мы видели пустые полки в магазинах, не хватало продуктов питания. Потому что был уничтожен цвет нации — крестьянство прежде всего... Я историк по образованию, кандидат философских наук. Я знаю историю хорошо, и могу сказать, что очень печально, что все сводится к 1937-38 годам. Репрессии начались, когда пришли большевики к власти, и они не прекращались до смерти Сталина. Продолжались и после — выборочно. И сейчас выборочно — против оппозиционеров, людей протестующих против тех или иных акций власти».
«Часто можно было слышать речи, что «так было нужно», «было трудное время» — и это страшно, что многомиллионные жертвы могут оправдываться, — говорит одна из организаторов акции Надежда Стаценко. — Важно в такие дни понимать — главное, чтобы это никогда не повторилось. Важна не месть, злопыхательство — неуместно. Сегодня мы вспоминать тех, кто страдал, и тех, кто стал жертвой этой машины репрессий. Мы знаем, что и тех, кто расстреливал — их тоже расстреливали. Мы жертвы. Эти годы сильно разъединили людей — страх до сих пор живет в нас».
Люди приносили к Камню скорби цветы. Некоторые приходили с портретами своих репрессированных родственников.
«У меня дедушка, которого я не видела никогда, он был расстрелян по 58 статье — об этом узнала от своего отца, — говорит участница акции Людмила Баргус. — Нашла много документов, что действительно был расстрелян в 1937 году, потом реабилитирован. Вот фотография — только по ней и по рассказам отца я могу знать о том, какой был дед. Почему важно помнить? Я например, как внучка своего деда, не получила ту заботу и ласку, которую наши дети получают от дедушек и бабушек. И это очень важно. Дедушки и бабушки рассказывают, как они жили, эта история нужна и нашим детям!»
«Если у нас не будет памяти, то с нами может — лично с каждым и со страной — случиться все что угодно, — считает Тамара Мещерякова. — Поэтому я сегодня здесь. Это коснулось моего свекра который 15 лет в лагерях был, просто за фамилию.. В 1941 году он добровольцем хотел пойти на фронт, но его сняли с эшелона и отправили в челябинский лагерь. Там они строили танковый — потом тракторным стал — завод. Ну, и в силу того, что мой муж родился в 1954 году, когда его отец еще был на поселении, то моя семья — это семья репрессированных. Немецкая фамилия — Штраус. Известная история, когда немцев ссылали не только с Поволжья, но и по всей стране... Сегодня Надежда Стаценко говорила о страхе, и я давно поняла — в семье своего мужа это видела — как страх калечит людей. Когда уже будучи пожилыми, старыми, они боялись всего... Я в Челябинске видела — репрессированные немцы боялись давать свои фамилии своим детям. И они женились на русских и давали фамилии своих жен. То есть я Мещерякова, хотя по идее я должна была быть Штраус...»
По окончании акции все желающие приглашались в музей «Следственная тюрьма НКВД» на просмотр документального фильма «Яр» . Чтобы вспомнить о том, как события 1930-х годов откликнулись в Колпашево в 1979 году и обсудить, как они откликаются по сей день.
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Операция «Сорняки» профессора Стромберга
Тюремный чемодан князей Голицыных
Расстрелян по ошибке. Истории из сундучка польской бабули