Моя бабушка – кубанская казачка

№96/7.12.2018

Бабушка моя, Евгения Прокофьевна, в девичестве Бондаренко, а потом Богданова,– настоящая кубанская казачка. Родилась она 6 января 1906 года в станице Новодеревянковской. Хотелось бы написать – выросла в многодетной семье. Но нет, выросла она в приюте. Однако связь с двумя братьями и сестрой поддерживала всю жизнь.

У моей бабушки в детстве была очень необычная кличка: Дричкули! Старший брат, Иосиф, носил прозвище Бэб.

- Потому что все время ходил с открытым ртом, - рассказывала бабушка, - его всегда дразнили: вон бэб полетiв!

Кто такой бэб и почему он летает, выяснить, к сожалению, не удалось. Не помог даже всесильный Интернет.

Как дразнили брата Ивана, я забыла. А сестру Лену звали Колобок, в полном соответствии форме. Бабушке прозвище Дричкули тоже, видимо, было дано по фигуре: с детства и до самой старости она была худющая-прехудющая.

На Кубань, свою и отчасти мою родину, бабушка меня, маленькую, возила несколько раз. Деда Ваню, бабушку Лену и ее мужа деда Сеню я помню хорошо. Во дворе дома у деда Сени рос вино­град. Но есть его не разрешали. Вместо этого дед Сеня ходил с брызгалкой, из которой на листья и грозди пулькали голубые капли (как теперь понятно, медный купорос), и все время мне грозил: «Нос намажу!». И еще немного кубанского: бабушка помнила песенку, с которой они, дети, ходили на Святки по соседским домам, получали угощение. «Щедрик-вэдрик, дай варэник, ложечку кашки, кильце ковбаски…». А когда уже будучи замужем я имела неосторожность пожаловаться ей на неправильное поведение супруга, бабушка еще раз вернула меня к кубанским корням: «Бачилы очи, що выбиралы, ишьте, хоть повылазьте». Я и теперь люблю повторять ее слова при случае.

Бабушкина жизнь вообще-то была очень непростой. Детство и юность прошли в приюте для девочек. До сих пор храню миниатюрную открыточку, которую Иван прислал бабушке в приют в 1916-м, где сразу поздравляет и с днем рождения, и с Рождеством. Есть там в самом конце, перед подписью «Ваня», буквы с точками: Л.т.т.б. Вероятно, они означают «Люблю тебя твой брат»…

Подумать только, это ведь было еще царское время! Бабушка рассказывала мне про приютскую жизнь. У девочек там было две формы: обычная, черные платья и коричневые фартуки (у нас в школе было наоборот, это я четко запомнила), и парадная – голубые платья и белые фартуки. По воскресеньям девочки пели в церковном хоре.

- Голос был у меня громкий, а слуха совсем не было, - вспоминала бабушка, - поэтому меня всегда ставили между девочками с хорошим музыкальным слухом. Но это не помогало, и мой «неправильный» голос все равно было слышно. Тогда мне сказали: просто стой и открывай рот, а петь не надо…

В приюте девочки не только учились, но и зарабатывали, хоть немного оправдывая свое содержание. Они вязали чулки для богатых дам. Работа тонкая, кропотливая. Думаю, тогда и научилась бабушка трудолюбию и терпению, которым можно было только удивляться. Там же девочки вышивали всеми известными способами. У нас в квартире повсюду лежали вышитые бабушкой салфетки «ришелье». А мне на свадьбу она приготовила скатерть, ажурно подрубленную вручную.

После приюта бабушка выучилась на бухгалтера, так и проработала до пенсии. Кстати, в годы войны – на СУГРЭСе (Среднеуральская ГРЭС), важнейшем стратегическом объекте. СУГРЭС снабжала электроэнергией многие оборонные предприятия Свердловской области, а также «Уралвагонзавод» — на нем была изготовлена треть всех танков, построенных в СССР в годы войны.

Бабушкина мечта была дожить до правнуков. И она сбылась. Бабушка успела повидать дочь старшего брата и моего старшего сына…

Любовь ЛАВРОВА.

 

 
По теме